В пабе было весело, шумно и как-то по-ирландски; везде дымили, говорили громко и тянули вторую-третью кружку пива. Куртка жала в плечах и постоянно дыбилась на груди, и Лиам удивленно обнаружил, что вырос с тех пор, как добрался до шотландского Инверари. То был небольшой, тихий город, который он никогда бы не променял на Реген, если б имел возможность прежде прибытия объективно сравнить их.
Дорога сюда была короткой. Впервые в своей жизни Лиам путешествовал поездом, не пожелав бессмысленно утратить тех крох, которые заработал, и эта поездка заставила его изрядно понервничать. Душный, тесный, шумный вагон он перенёс плохо, да и еще каждую секунду с тупой уверенностью ожидал, когда на него разорутся: «Оборотень, оборотень!» – и испуганно вышвырнут прочь. Кто-то косился на него подозрительно и очень тихо, явно зная, в чем дело, но не спеша выдавать; остальные не обращали внимания, и только проводница один раз милым обеспокоенным голосом предложила чаю. Стало быть, обошлось без приключений.
В самом Регене было поначалу легко. Лиам отыскал заброшенную хибару у малообжитых окраин, в которой долгое время явно шуровались любопытные дети. Всё его имущество помещалось в карманах, – то есть, там было немного денег, старые чеки из магазинов и пакетик орешков, – поэтому особо обживаться не пришлось.
Идти было некуда и делать нечего, и Лиам быстро пожалел, что покинул насиженное место: в Инверари было проще, он даже начал обрастать знакомствами, чего не было, когда он жил в родном городе. Одним поздним вечером он решился выползти наружу и потихоньку дополз до паба, судя по всему, единственного в этом районе. Зачем ему понадобилось именно туда, Лиам не знал, но рассчитывал послушать, о чем говорили регенцы: сплетни – лучший разносчик информации, с которым он когда-либо встречался.
Похоже, бокалы здесь мылись лишь тогда, когда в них наливали спирт, который местные выдували залпом на спор, но веселью это не мешало. Лиам сообразил, что сегодня в вечер пятницы, и чуть неловко попросил себе просто стакан воды.
– И как мне вообще тебя понимать? – проворчала барменша на чистейшем, для слуха Лиама, английском. Блядский акцент. Из горла едва не вырвалось раздраженное ворчание, но Лиам проглотил его и злобно повторил:
– Водички. Можно из-под крана. Пожалуйста.
Не приходилось сомневаться, что шотландцев здесь не любят так же, как любых других странных парней. Заплатив полтора фунта, Лиам приметил в дальнем от старинного телевизора углу свободное место рядом со спокойно беседующими парнями и подхватил свой пинтовый – хамка явно постаралась, налив воды до краев – бокал. Лиам сел, толком не спросив разрешения, и поморщился: несло дерьмом, рядом явно расположилась уборная.
Свою непричастность к соседям по столу Лиам подчеркивал всячески, отворачиваясь и оглядываясь на задымленный паб, и тянул своё первоклассное, чтоб его, пойло, которое отдавало чем-то ржавым. Куртка жала в плечах и дыбилась, парни тихо беседовали, от дыма в горле стоял мерзкий ком, и на секунду стало так херово, что Лиам от всей души пожалел, что не взял пива или чего покрепче. Впрочем, он давно понял, что это крайне опрометчиво.
Негромкий голос, настойчиво повторивший что-то, вытянул Лиама из закольцевавшихся мыслей. Обернувшись, он недовольно посмотрел на парня, сидящего напротив.
– Чего? – переспросил Лиам, грозно сведя брови: мол, не трогай ты меня, и я тебя не трону. Он толком не понял, в чем дело, но волчара, сидящий внутри него, насторожился.